Безобразия в образовании

Ирина Медведева

Татьяна Шишова

Издательство «Русский город»

© Ирина Медведева, 2023

© Татьяна Шишова, 2023

ISBN 978-5-4485-6391-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Краткое пояснение к названию

Вместо предисловия

Образование, если вернуть слову его буквальный смысл, – это работа по приданию кому-либо образа. Человек изначально создан по образу и подобию Божию. Стало быть, педагоги, занимающиеся образованием детей, – ближайшие помощники, соработники Всевышнего. Они, как и родители, призваны проявлять, утверждать и закреплять образ Божий в растущем человеке, в ребенке.

Но в сегодняшней «перевернутой» реальности школьный учитель может играть – и порою, к сожалению, уже играет! – прямо противоположную роль, способствуя безобразию, то есть искажению в ребенке, еще не успевшем сформироваться как личность, образа Божия.

В нашей небольшой книжке дан ряд (о, далеко не полный!) характерных примеров такого безобразия. Оно внедряется в школы под вывеской «обновленного образования». Это все равно что сорняки называть новыми видами огородных культур. В ходу сегодня и другая, более хитрая вывеска – «инновации». Если продолжить «ботаническое» сравнение, инновации – это когда подают сорняки не просто как новые виды съедобной зелени, а как небывалые по своей новизне, а главное – полезности! Раньше ученые и педагоги-новаторы десятилетиями доказывали полезность даже незначительного нововведения, притом что оно, как правило, касалось методики преподавания уже имеющейся дисциплины.

Теперь же, без всяких научных обоснований (их заменяют демагогическим инструктажем) и без всякой экспериментальной проверки школам «спускают» новые предметы, среди которых подавляющее большинство не просто бесполезно для детей, а несет опасность их физическому, психическому и нравственному здоровью, искажает личностную ориентацию, отношение к родителям, к Родине, к культуре и истории своего народа.

Не надо думать, что учителя, которые соглашаются на преподавание тех или иных экзотических инноваций вроде валеологии или программы «Анти-СПИД», делают это злонамеренно. Да нет же! Намерения у них, как правило, самые что ни на есть благородные – дать своим ученикам полезные и даже совершенно необходимые в современной жизни знания. Ведь жизнь, внушают учителям, так изменилась (и вправду изменилась!), она полна новых опасностей (и вправду полна!). Ну кто вооружит юных граждан навыками защиты, если не школа?

Родителей, по мнению педагогов, даже в известность ставить не обязательно по поводу очередного «профилактического курса». Зачем, если они и сами по части новых опасностей и навыков защиты хуже дикарей? Ну, а в тех случаях, когда некоторые родители все же протестуют против «инновационных программ», их моментально записывают в лютые враги, как будто они хотели взорвать школу, а не защитить собственного ребенка.

Меньше всего нам хотелось бы своей публикацией посеять рознь между родителями и учителями (многие из которых, кстати, тоже родители!). Напротив, мы очень надеемся, что, прочитав книгу, они объединятся для борьбы с разными вредностями и пакостями, даже если те будут завернуты в нарядную упаковку.

И тогда безобразия в образовании не выйдут за пределы начальственных кабинетов. Опасные замысы не смогут реализоваться, если не найдут исполнителей. Когда-то, в 1868 году, после битвы при Садове, которая принесла Пруссии, несмотря на превышающие силы противника, победу над Австрией, Бисмарк подчеркнул колоссальную роль школы в воспитании будущих воинов. Он сказал: «Войну выиграл прусский учитель».

Вот было б здорово, если бы когда-нибудь – лучше поскорее! – мы смогли сообщить историкам, что необъявленную войну против России выиграл русский учитель.

Выиграл потому, что ценой героических усилий спас образование, отказавшись расчеловечивать детей.

Часть первая

Князь Курбский

как первый русский невозвращенец

Хоть и принято говорить: «Чужие дети быстро растут», свои тоже вырастают куда быстрее, чем хотелось бы. Не успеешь глазом моргнуть, а у них уже появляется серьезная социальная роль – ученик. И у государства, соответственно, появляется куда больше рычагов воздействия на юного гражданина. Семье приходится потесниться, делегируя немалую часть воспитательных полномочий школе. Там ребенок проводит как минимум полдня, он должен подчиняться общим требованиям, слушаться учителя, который нередко становится авторитетом, конкурирующим с родительским. А еще школьник волей-неволей должен усваивать содержание учебников, иначе он не получит хорошей оценки.

Одна из основных традиций русской литературы – защита «униженных и оскорбленных», утверждение христианских идеалов милости и справедливости. А значит, в связи с глобальными планами переустройства общества перед школой стоит серьезнейшая идеологическая задача. Да-да, именно идеологическая, сколько бы ни твердили специалисты в области философии образования, что школу необходимо как можно быстрее деидеологизировать. Не надо обольщаться. С трудом выговариваемое слово – типичный эвфемизм. Подразумевается-то не только отмена старой идеологии, но и создание новой. И это совершенно естественное желание – никакое общество не может жить (и не живет!) без идеологии. Непонятно даже, почему этого надо так стесняться. Намерение вполне законное, только осуществимое ли?

Не будем надолго задерживаться на школьной программе по литературе – она всем, так или иначе, знакома. Скажем только, что вполне понятный соблазн пересмотреть эту программу, исключить из нее «все устаревшее, утратившее звучание» (а называя вещи своими именами, социально вредное и даже опасное) не может быть удовлетворен. У нас не было другой литературы. Вернее, была: Н. И. Греч, Ф. В. Булгарин, П. Д. Боборыкин… По выражению Н. А. Некрасова, «милорд глупый», которого темный, полуграмотный, пьяненький мужик несет с базара. Сейчас, между прочим, сделана попытка вернуть тот самый «базар». Гипотетически можно себе представить, что содержание рыночного лотка с книгами переносится в хрестоматию по литературе. Но в реальности это невозможно. И невозможно по очень простой причине: там нет предмета литературы. Нечего проходить, нечего изучать.

И тут возникает другое искушение: так ловко перестроить школьную программу, сместив акценты, чтобы по возможности смягчить «социальный элемент». Поскольку такая заявка достаточно конкретна и серьезна, она заслуживает более серьезного рассмотрения. Мы заострим внимание на программе по литературе потому, что в формировании детского мировоззрения ей традиционно отводится одна из важнейших ролей. Литература дает модели человеческих взаимоотношений, а это неотъемлемая часть воспитания.

Для примера рассмотрим учебник Е. Н. Басовской1, выпущенный в рамках программы гуманитарного образования в России, спонсором которой выступил… – ну кто ж еще? – конечно, все тот же пресловутый Дж. Сорос. Благодаря ему и другим «благодетелям» подобных учебников сейчас расплодилось, как грибов после дождя. Но мы остановимся только на одном, ибо он, на наш взгляд, весьма иллюстративен и дает достаточно полное представление о тенденциях в этой области, тем более что упомянутый учебник победил в трех турах конкурса, в котором участвовало более полутора тысяч авторских коллективов из разных регионов России, и – цитируем предисловие от издательства – ориентирован «на ценности отечественной и мировой культуры современного демократического общества». В каком-то смысле это великолепная модель перестройки нашего образования в том ключе, который соответствовал бы интересам нового строя.

При беглом ознакомлении с этой книгой может возникнуть иллюзия удивительной насыщенности и разнообразия материала. Здесь и «Поэтика» Аристотеля, и Белинский. И оба Гумилева, и Самойлов. И Олеша, и Кривин, и Кукин, и Корнель, и протопоп Аввакум, и Марина Цветаева, и Буало, и Стерн, и Солженицын. И все это для 8-го класса, то есть для детей двенадцати-тринадцати лет!..

Когда проходит первая оторопь, естественно, задаешься вопросом: а может ли восьмиклассник осмыслить за год такое количество литературных произведений? Да хотя бы только прочитать! Совершенно очевидно, что нет. Это вряд ли под силу даже студентам-гуманитариям, а ведь в школе, во-первых, множество других предметов, и, во-вторых, у школьников, выражаясь языком точных наук, разрешающая способность не столь велика. Попросту говоря, не может детская голова всего этого переварить. Больше того, литература, о которой в основном идет речь в данном учебнике, сложна для восприятия, и с детьми нужно обстоятельно разбирать сложный смысл, да еще